Попав сюда впервые, теряешься: уж очень это странно — ты в Париже. Все равно что оказаться в кино, на плакате или в гостях у литературного героя. Сначала ищешь в толпе профиль Денев, заглядываешь в Лувр и рассматриваешь Эйфелеву башню — даже как-то неприлично, что она в самом деле существует. Потом начинаешь привыкать: в голове умолкает Эдит Пиаф, а метро перестает казаться декорациями к «Подземке». В конце концов отношения с городом складываются совсем домашние — на улицу выходишь в тапочках, в кармане всегда держишь мелочь на кофе, а ужинаешь в ресторанчике на первом этаже: знакомый хозяин, хорошее вино — зачем еще куда-то тащиться? Со временем Париж вообще перестаешь воспринимать как чужую территорию: это такое же понятное пространство, как, скажем, Замоскворечье или Петроградская сторона. В этом городе надо просто жить — ходить на выставки в Оранжери, читать книжки в Люксембургском саду и, возвращаясь сюда из года в год, с удовлетворением отмечать, что Пляс-де-Вож по-прежнему квадратна, Помпиду все так же диковат, а девушки за время вашего отсутствия открыли новый способ заправлять трусы в штаны, или штаны в трусы, или вообще отменили один из этих институтов.