Я лживый человек, мне иначе не удержать равновесия, слишком утлый челн мне достался. Франц Кафка В этих письмах непредставимая мера интимности: они куда интимней, чем могло быть самое совершенное описание счастья. Не побоявшись сказать жестокую правду о себе, Кафка первым явил нам образ нашего мира. Процесс, который в течение двух лет развивался в переписке между Кафкой и Фелицией, стал превращаться в нечто иное – тот другой «Процесс», который известен теперь каждому. Элиас Канетти Впервые на русском — книга «Другой процесс» (1969) лауреата Нобелевской премии Элиаса Канетти (1905–1994). Эту книгу можно сравнить и с булгаковским жизнеописанием Мольера, и с романом Томаса Манна о Гёте, и со многими другими повествованиями художников о художниках. Но гораздо важнее то — ни с чем не сравнимое — обаяние, которое присуще каждому творению истинно большого мастера и которым этот текст, безусловно, отмечен. Из послесловия М. Рудницкого: Лауреат Нобелевской премии (1981), один из патриархов мировой литературы ХХ столетия Элиас Канетти всю свою долгую жизнь (1905–1994) жгуче интересовался проблемами существования человека в обществе, где главной ценностью оказывается возможность повелевать другими людьми, или, проще говоря, власть... Произведение Канетти тем и замечательно, что обнажает причины, по которым Кафка оказывается близок и понятен каждому, кто жил или живет в условиях тоталитарного господства. Канетти формулирует эти причины с пронзительной лапидарностью, когда называет Кафку «величайшим экспертом в вопросах власти»... Однако для Канетти это лишь отправная точка, отталкиваясь от которой он выстраивает свою, отнюдь не во всем бесспорную, но бесспорно увлекательную интерпретацию творчества Кафки и толкование его судьбы. За каждой строкой этой книги стоят любовь, увлеченность — и да, сострадание. Сострадание единомышленника и собрата, который знает, каково нести в себе все боли и невзгоды своего века, а вдобавок к ним — еще и свои личные трагедии и тайны...